Блоги  Стихи про немецких овчарок

Мокрый нос уткнулся мне в колени
И глаза лукаво смотрят на меня
Ты хвостом виляешь в нетерпенье,
Приглашая погулять меня.
Знаешь ты, что мне с тобой не страшно
Даже ночью выходить одной-
Нет собаки более бесстрашной,
Но и в тоже время, ласковой такой!

Мне говорят, что ты сокровище, причем
Я в этом сомневаюсь (и не редко),
Когда, как лошадь, резво скачешь за мячом
Ты, позабыв про благородных предков.
Твой интеллект давно не новость для меня
(Ведь съедено немало умных книжек),
А непосредственности детской как огня
Коты пугаются, узнав ее поближе.
С великосветским видом, как кинозвезда,
Стоишь ты в ринге в экстерьерной стойке.
Но испаряются манеры без следа,
Когда восторженно ты роешься в помойке.
Твоим вокальным данным (видит Бог)
Могла бы позавидовать Земфира,
Когда на улицу несешься со всех ног
Ты с воплями голодного вампира.
Когда-то соблазнял меня зловредный бес,
«Овчарку заведи!» - пел в ухо искуситель.
Но я люблю тебя, мой добровольный «крест»,
Мой друг и сердца моего хранитель!

Выставки.

Сегодня выставка собак,
Хозяина трясет.
Ринговку, щетку, лакомство,
Он все с собой берет.

Мы долго едем загород,
В какой-то тесный клуб.
Здесь собрался чудной народ,
С собаками снуют.

Я понимаю это все,
Как будто, для меня.
Но, лучше б мы поехали
В цветущие поля.

Хозяин очень долго ждет,
Когда настанет час,
И парень в рупор заорет,
Так вызывают нас.

Сейчас ко мне полезут в рот,
Я это не люблю.
Но, если хочет так хозяин,
Ради него стерплю.

К нам сухо подойдет эксперт,
И что-то говоря,
Довольно жестко, неприятно
Ощупает меня.

Я должен выстоять сейчас,
Ведь рядом со мной тот,
Который важен для меня,
Его опять трясет.

Мы пробежали пять кругов,
Хозяин мой устал.
Псы, что стояли рядом
Пошли на пъедестал.

Я понял, проиграли мы,
И дело все во мне.
Хозяин, что-нибудь скажи,
Я думал о тебе.

Ну хочешь, я вернусь на ринг
И сделаю "сидеть".
Не буду лаять, зажиматься,
И на собак смотреть.

Хозяин, только улыбнись,
Погладь загривок мой,
Скорее ты за руль садись,
Поехали домой.

Я дома докажу тебе,
Кто самый лучший пес.
Газету, тапки принесу,
В колени суну нос.

Еще десяток выставок
Ради тебя стерплю,
Но все же гавкну я на ринге:
"Тебя люблю! Люблю!"

Будний день собаковода.

Вот, 6 часов, звенит будильник
И мне пора уже вставать.
Зовут собаки. Просыпаюсь.
О Боже! Как хочу я спать!

Зачем я ночью в Интернете
Сидела аж до 2х часов?!
Смотрела форумы собачьи,
А сколько посмотрела б снов!

Зато я знаю, что творится
В собачьем мире том большом!
Кто с кем повязан, кто родился,
Кто куда ездил, как прошел!

Встаю, как зомби. Одеваюсь.
Иду скорее к поводкам.
Бегу с собакой на пробежку,
На выставку ведь скоро нам!

Пришли. Кормить собак скорее.
Потом воды им всем налить.
А сколько время??? На работу!!!
Успеть бы хоть чайку попить!

Поесть конечно не успею,
Зайду куда - нибудь в кафе.
И побежала на работу.
Как скучно без собак там мне!!!

А вечером домой скорее!
Беру собаку, еду в парк.
Там соберутся овчаристы!
Там тренируем молодняк!

Домой вернулись и к вольерам!
Убрать у всех, налить воды.
Раздать собакам витамины,
Насыпать вкусненькой еды.

Теперь и я могу покушать!!!
Потом полезу в Интернет.
И окунусь вновь в мир собачий!
Ведь лучше того мира НЕТ!!

Пускай меня фанатиком считают,
На эту тему спорить не люблю.
Пусть Розенбаум уткам посвящает,
А я вам песню про собак спою.

Пород на свете много, очень много,
Любителей на них хватает, что ж,
Кто любит гончих, кто легавых,
кто бульдогов-
И красота и сила есть, но все ж...

Изяшной рысью исполняет танец,
Бог силой, грацыей тебя не обделил!
Как прав ты был, почтенный
фон Штефаниц,
Когда тюрингцев с вютенбергцами
скрестил.

Немецкая овчарка! Ты в жизнь мою вошла,
Запас любви и дружбы с собою принесла!
Немецкая овчарка! Навечно мой кумир,
Ты красотой очаровала мир!

Я не зря глаза таращу —
я давно хочу узнать,
как овчаркой настоящей
поскорее можно стать.
Чтобы уши не болтались,
чтобы стал послушен хвост,
чтобы сразу догадались,
как умён я и не прост.
Чтобы взяли на границу,
чтоб в дозоре я лежал.
Долго мне ещё учиться?
Очень долго?
Очень жаль...

Я возьму щенка в ладони,
Я его к груди прижму,
Я забуду боль и горечь,
Зарыдаю на яву.

Черный маленький комочек
На моих руках лежит,
В душу врезался осколок,
Но щенок все исцелит.

Он растопит сердца холод,
Озарит своим теплом,
Он как маленький ребенок
Скажет: будет все потом.

А пока тепло и свежесть,
Вкус парного молока,
Доброй мамы-суки нежность
Он готов дарить сполна…

В Германии была
Выведена она.
Служебная собака-
Немецкая овчарка.
Густая шерстка
Средней длины,
С хорошо развитым
Подшерстком
У крепкой спины.
Яркий окрас
Чепрачного цвета
И в рыжий тоже
Может быть одета.
Вынослива и предана
Хозяину всегда.
Дрессировки поддается
Собака эта.
Однако без дела
Становиться злобна

А эту историю я нашла в интернете очень интересно

Как немецкая овчарка пленного спасала.

В истории каждой семьи события военных лет стоят как бы особняком и играют особую роль. Ведь война безжалостно ворочала судьбами людей, порой полностью изменяя их жизнь. Хочу поведать историю одного из членов нашей семьи.
Мой дядя по отцу Кирилл Андреевич Киселев из-за того, что в детстве сильно болел и практически не учился в школе, был признан малограмотным. Поэтому в начале войны, когда ему исполнилось уже 18 лет, был отправлен на фронт в качестве ездового. Таскал противотанковые пушки, управляя четырьмя лошадьми. Дядьке моему как-то везло: два года, попадая порой под мощные обстрелы, он не был даже ранен. А летом 1943 года, когда шли жесточайшие бои на Орловско-Курском направлении, изменила ему его военная удача…
В один из особенно знойных дней, на рассвете, под Орлом произошла страшная битва. Наша пехота, наступая, выскочила из оврагов и рассыпалась на открытом поле. Но вдруг на нее обрушилась немецкая артиллерия, ураганным перекрестным пулеметным огнем прижало бойцов к горячей земле. Они старались зарыться в нее – каждый в свой «кувшинчик» (окопчик). Затем из лесу показалось около трех десятков «тигров». Гусеницы стальных чудовищ подминали наши орудия и утюжили окопчики бойцов.
Как и все бойцы, Кирилл вдавился в дно своего «кувшинчика». И помнил только, как затеял танк над ним свою смертельную пляску и сдавила земля его мощными тисками. А потом он потерял сознание. Очнулся под вечер. Бой стих, вверху над ним громоздилась стальная глыба подбитого «тигра».
- О, живем! Обошла меня смертушка... - еле ворочая растрескавшимися губами, прошептал Кирилл и начал шарить вокруг, ища в темноте свою саперную лопатку – без нее не выбраться ему из земляного склепа. С трудом разгребал онемевшими пальцами сухую землю, пока не нащупал заветную ручку. Он начал, медленно откапываясь, двигаться по направлению к отверстию. Уже совсем стемнело, когда, небольшое, оно превратилось в приличный лаз. И Кирилл с большим трудом начал пролезать в него. «Как теленок из утробы матери», - подумал он, представив себя со стороны. Когда выбрался, обнаружил только один сапог, другой остался в окопчике. Хотел вернуться, но побоялся, что танк осядет и он уже не сможет выбраться наверх.
Было темно и тихо. А в воздухе стоял запах горелого тряпья, мяса, обожженной земли и трупного смрада. Очень хотелось есть, он постоянно спотыкался о мертвые тела, но знал, что нельзя брать хлеб из солдатской сумки – он уже мог быть поражен трупным ядом. Где были свои – он не знал, брел наугад. А спустя некоторое время буквально наткнулся на трех немцев и был взят в плен. Так закончилась его военная жизнь и начались мытарства пленного… И не просто пленного, а раба, существование которого было наполнено постоянными унижениями и болью.
Кирилла вместе с другими военнопленными отправили в Германию. Работали они на хозяев с утра до ночи, кормили очень плохо, содержали, как скот. На ночь Кирилла определили на постой к немецкой овчарке, с которой он спал в собачьей будке. Собака относилась к нему лучше, чем люди, жалела его: всегда оставляла кусок мяса от своей трапезы, пряча его в углу их совместного жилища. Зимой и осенью согревала человека, обнимая лапами. Только благодаря своему четвероногому другу мой дядя остался жив.
Но после победного мая 1945 года он не сразу попал домой. Как и другие «изменники Родины», он по распоряжению Сталина пополнил ряды бесплатной рабочей силы на труднейших по климатическим условиям участках и стройках народного хозяйства великой страны. Два года трудился на разработке торфяников в Белоруссии.
Вернулся в Ейск уже в 1947 году, работал на заводе «Полиграфмаш». Так и не женился, до самой смерти жил у родной сестры Антонины. И, несмотря на подорванное войной, пленом, каторжной работой на торфяниках здоровье, дожил до 50-летия Победы..